Декоративные «потёмкинские деревни», якобы возведённые Григорием Потёмкиным к приезду Екатерины II в Крым, одна из самых спорных и обсуждаемых тем среди любителей отечественной истории. Существовали ли они на самом деле? По просьбе Российского исторического общества на этот вопрос отвечают учёные.
За последние годы серьёзным вызовом для всего исторического сообщества стала фальсификация отечественной истории. Переписыванию подвергаются не только события Великой Отечественной войны, но и самые разные сюжеты нашего прошлого. Одни фальсификации стали тиражироваться сравнительно недавно, другие — широко распространены уже на протяжении столетий. По просьбе Российского исторического общества некоторые наиболее популярные из них проанализировали и разобрали отечественные учёные, определившие, как появились отдельные фальсификации и где кроется правда.
Содержание фальсификации: Ставшее фразеологизмом словосочетание «потёмкинские деревни» основано на легенде о бутафорских поселениях, которые возводил Григорий Александрович Потёмкин на пути следования Екатерины II из Петербурга в Крым в 1787 году.
Впервые «потёмкинские деревни» упоминаются в письме австрийского дипломата Ш. де Линя, написанном в 1787 году на обратном пути из Крыма: «Уже распространились смехотворные басни, будто по нашему пути перевозили картонные деревни на расстояние в сотню лиг; что корабли и пушки были нарисованы, кавалерия — без лошадей и т. д.; города без улиц, улицы без домов и дома без крыш, без дверей и окон».
10 лет спустя, в 1797–1800 годах, секретарь посольства Саксонии в Петербурге Георг фон Гельбиг опубликовал в гамбургском журнале «Минерва» биографию князя Потёмкина, где упомянул этот миф ещё раз, хотя сам и не сопровождал Екатерину в её поездке на полуостров. Только через много лет после описываемых событий о «потёмкинских деревнях» в своих мемуарах рассказал и шведский дипломат Иоанн Альберт Эренстрем, писавший о целых деревнях, «намалёванных на ширмах».
Впоследствии о «потёмкинских деревнях» писали многие более современные авторы: Астольф де Кюстин, Карл Маркс, Александр Иванович Герцен и другие.
Опровержение фальсификации: Существуют два аргумента, развенчивающие этот миф. Первый заключается в том, что, хотя Потёмкин и действительно «декорировал города и селения», он «никогда не скрывал, что это декорации». Сохранились десятки источников (воспоминаний, записок и других документов), подробно зафиксировавших ход путешествия императрицы по Новороссии и Тавриде. Ни в одном из составленных в ходе поездки или же «по горячим следам» источников нет и намёка на «потёмкинские деревни», хотя о декорировании упоминается неоднократно.
Например, граф Сегюр писал в своих записках так:
«Города, деревни, усадьбы, а иногда просто хижины так были изукрашены цветами, расписанными декорациями и триумфальными воротами, что вид их обманывал взор и они представлялись какими-то дивными городами, волшебно созданными замками, великолепными садами».
Также необходимо отметить, что к тому моменту уже сформировалась определённая «протокольная традиция»: к приезду императрицы города заранее благоустраивались, украшались и иллюминировались. На пути следования кортежа возводились «путевые дворцы», сооружались триумфальные ворота и арки. Потёмкин, участвовавший в подготовке празднования Кючук-Кайнарджийского мира летом 1775 года, хорошо помнил, с какой пышностью было организовано пребывание Екатерины II в Москве. Тогда по её распоряжению знаменитый архитектор Василий Иванович Баженов представил на Ходынском поле облик Новороссии, соединив образы Чёрного моря, Дона, Днепра, Крымского полуострова с обеденными и бальными залами, театром и буфетами. Организуя торжества по пути следования императрицы, Потёмкин учитывал этот опыт.
Второй аргумент связан с тем, что масштаб государственных преобразований, произведённых в Новороссии, в действительности императрицу удовлетворил.
«Чтобы видеть, что я не попусту имею доверенность к способностям фельдмаршала князя Потёмкина, надлежит приехать в его губернии, где все части устроены как возможно лучше и порядочнее; войска, которые здесь таковы, что даже чужестранные оные хвалят неложно; города строятся; недоимок нет», — писала Екатерина II в столицу. Сравнение Екатеринославского наместничества с увиденными прежде тремя малороссийскими губерниями, даже при всей пышности приёма, было не в пользу графа Петра Александровича Румянцева, «оттого что ничему не давало движения, недоимки простираются до миллиона, города мерзкие и ничто не делается».
Следует добавить, что в свиту императрицы также входили сенаторы Андрей Петрович Шувалов и Степан Фёдорович Стрекалов, которым было поручено по пути следования проводить ревизию губернского управления и знакомиться с положением административного устройства. Результатом деятельности Шувалова и Стрекалова стал рапорт на имя императрицы о состоянии Екатеринославской губернии. Сенаторы «усмотрели знаменитые успехи трудов и устройства по сей вновь составленной губернии», отметили число жителей, урожай зерновых, доходы и официально зафиксировали «цветущее» состояние края под руководством Потёмкина.
Вывод: Исторические источники свидетельствуют, что миф о «потёмкинских деревнях» является фальсификацией, которая на протяжении нескольких столетий использовалась для негативной характеристики российской действительности.
Изображение (фото): из открытых источников
Исторические события:
Участники событий и другие указанные лица: