С чем придется столкнуться Таджикистану в ближайшем будущем?

В Казани представили результаты исследования, проведенного экспертами АНО «Институт исследований Центральной Азии». В аналитическом докладе освещены возможные риски и угрозы для Таджикистана социально-экономической, политической и международной повестки.

Социально-экономические риски

Таджикистан остается экономически наименее развитой страной постсоветского пространства. Валовый внутренний продукт (ВВП) Республики в 2019 году составил более $7,9 млрд, а на душу населения – около $840. Примечательно, что темпы роста ВВП Таджикистана с 1997 года были достаточно устойчивыми, а последние пять лет находились на стабильно высоком уровне; в 2019 году с показателем в 7,5% Республика оказалась в топ-3 среди стран СНГ по росту ВВП наряду с Арменией (7,6%) и Туркменистаном (6,3%). Вместе с тем, необходимо отметить высокую степень зависимости экономики Таджикистана от денежных переводов таджикских трудовых мигрантов. В 2013 году соотношение денежных переводов к ВВП Таджикистана находилось на уровне 49%, в 2018 году страна по этому показателю заняла третье место в мире (31%) после Тонги – 35,2% и соседней Киргизии – 33,6%.

«Коронакризис оказал влияние не только на объемы денежных переводов в Таджикистан, чувствительный удар был нанесен экономике Республики в целом. Следует отметить, что прогнозы официальных властей Таджикистана и международных финансовых организаций относительно перспектив экономического роста страны в 2020-2021 гг. существенно разнятся. Всемирный банк в своем докладе «Перспективы мировой экономики» прогнозирует падение ВВП Таджикистана до 2 % в 2020 году и его рост на 3,7% в 2021 году; прогнозы Международного валютного фонда и Европейского банка реконструкции и развития более оптимистичны: 1% роста в 2020 году. С прогнозами этих институтов в Таджикистане не согласны, считая их пессимистическими. Таджикское Минэкономразвития признает замедление экономического роста страны, однако прогнозирует его в 2020 году на уровне 5%», - привел данные научный сотрудник кафедры мировых политических процессов МГИМО (У) МИД России Бахри Бахриев.

Однако, как бы ни разнились оценки, очевидно, что в ближайшие два года Таджикистан столкнется со значительными социально-экономическими вызовами. Пандемия коронавируса станет большим шоком для бюджета страны, размер которого последние годы увеличивался. Нагрузки на бюджет и прогнозируемая рецессия, во-первых, могут привести к резкому росту внешней задолженности страны с одновременным ослаблением способности ее своевременного погашения; во-вторых, может произойти дальнейшее ухудшение положения малого и среднего бизнеса, который и так в 2019 году стал свидетелем закрытия около 260 тысяч частных компаний; в-третьих, правительство может столкнуться с существенными проблемами в реализации задач своей социальной политики, что в контексте предстоящих президентских выборов может обострить ситуацию внутри страны; и, в-четвертых, сложившееся социально-экономическое положение может оказать долгосрочное негативное влияние на достижение целей национальной стратегии экономического развития Таджикистана.

«Таджикистан для решения насущных социально-экономических проблем активно использует программно-целевые методы управления. Стратегическим документом национального развития Таджикистана является НСР-2030. Однако разработчики стратегии поставили перед ней труднореализуемые задачи: не были просчитаны все риски, определенными оказались не все механизмы реализации мероприятий, а самое главное – не обоснованы причины составления огромного бюджета, не просчитаны риски (не)привлечения такого объема средств (118 млрд долларов США). В итоге, на данный момент реализации задач как экономического, так и социального блока НСР-2030 сталкиваются с большими трудностями. Ближайшие 2-3 года вряд ли удастся существенно продвинуться в достижении целей НСР-2030, хотя по отдельным показателям (развитие промышленности, энергетический сектор, сфера транспорта) Таджикистан может приблизиться к целевым индикаторам Стратегии. Остается риск того, что официальными лицами реальность будет подгоняться под запланированные показатели документа», - отметил Бахриев.

Новый электоральный цикл в политике Таджикистана

В центре внимания экспертов были, разумеется, и актуальные трансформации в политическом процессе Таджикистана. Прежде всего, изменения, связанные с электоральным циклом 2020 года. 1 марта 2020 года в Таджикистане состоялись шестые по счету парламентские выборы в Палату представителей (Нижняя палата). Фаворитом стала левоцентристская пропрезидентская и проправительственная Народно-демократическая партия Таджикистана – это так же является традицией. Она сохранила статус правящей и крупнейшей партии в Республике. Явка по итогам выборов составила 86,4%. НДПТ получила в парламенте 47 мест из 63 (50,4%). В парламент прошли еще несколько партий, но оказать реального противодействия правящей политической группировке они не смогли. Исламские партии (например, Партия исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ) после референдума 2016 года) теперь не могут быть легальными, поэтому в выборах они не участвовали, а коммунисты (КПТ), которые являлись в 90-е гг. XX века реальной вооруженной силой и достаточно сильной парламентской партией получили только 2 места (3,1%).

Верхняя палата парламента Таджикистана была избрана 27 марта 2020 года. Эта палата состоит из 33 членов, 25 из них избираются на собраниях народных депутатов Горно-Бадахшанской автономной области и ее городов и районов, города Душанбе и его районов, городов и районов республиканского подчинения. Еще 8 членов палаты назначает президент Таджикистана. По многомандатному избирательному округу в городе Душанбе №4 прошел Р. Эмомали – сын действующего президента Таджикистана.

«Хотя конкретная дата проведения президентских выборов в Таджикистане в 2020 году еще не назначена, дискуссии на эту тему уже набирают оборот. На данном этапе все прогнозы можно свести к трем основным направлениям: очередная победа действующего президента Эмомали Рахмона, реализация плана «преемник» со ставкой на его сына Рустама – мэра Душанбе; реализация плана «преемник» через другого близкого союзника. Первый сценарий более вероятен, процесс подготовки к его реализации был запущен уже давно, второй скорее существует в качестве прикрытия, третий возникнет только в крайнем случае», – убежден заведующий кафедрой конфликтологии Казанского федерального университета, директор научных программ АНО «Институт исследований Центральной Азии» Андрей Большаков.

Фактор нестабильности в Афганистане

Существенное влияние на современную ситуацию в Таджикистане оказывает и соседний Афганистан. Среди угроз – усиление радикального исламизма, производство наркотиков и наркотрафик, присутствие иностранных войск.

«Основной радикальной исламистской организацией в Афганистане остается движение «Талибан». Несмотря на утверждения американских политиков об уничтожении его основных сил, «Талибан» не только сумел сохранить свои вооруженные формирования, но постоянно наращивал активность. Присутствие иностранного контингента послужило катализатором для расширения движения и его радикализации. После выхода основной части коалиционной группировки ISAF в Афганистане наблюдается резкая активизация «Талибана». В то же время проявилась готовность талибов к политическим переговорам. 29 февраля 2020 года спецпредставитель президента США З. Халилзад и политический лидер талибов мулла А Г. Барадар подписали мирное соглашение. Однако за первые три с половиной месяца после соглашения боевые действия и теракты в Афганистане продолжаются», – обозначил доцент кафедры международных отношений, мировой политики и дипломатии Казанского федерального университета Альберт Белоглазов.

Также после вывода коалиционных сил в Афганистане активизировались представители Исламского государства (террористическая организация, запрещена в России – прим.), отмечает эксперт. К осени 2019 года филиал Халифата в Афганистане и Пакистане обогнал все другие, включая сирийский и иракский, по боевой активности и количеству терактов. Несмотря на то, что силам исламистов в Афганистане был нанесен серьезный урон, он продолжает существовать.

«Другая проблема – производство наркотиков. После падения режима талибов, сумевших существенно сократить производство опиумного мака, произошел его взрывной рост. За последние два десятилетия в стране был налажен процесс синтеза опия в героин и морфин, возникла разветвленная сеть нарколабораторий. Афганский наркотрафик является серьезной угрозой безопасности как для Центральной Азии, так и для Российской Федерации», – подчеркнул Белоглазов.

Еще одной угрозой является присутствие иностранных войск в Афганистане. После вывода коалиционной группировки американцы оставили в стране 9 военных баз с мощной инфраструктурой. На них в любой момент может быть развернута военная группировка с тяжелой техникой. Присутствие военных и сотрудников спецслужб США и НАТО в Афганистане создает риск деструктивного влияния на сопредельные государства Центральной Азии, включая Таджикистан.

Решить проблему можно только всем миром

В связи с такого рода рисками и угрозами одной из важнейших задач политики России и ее союзников в Центральной Азии является стабилизация ситуации в Таджикистане и обеспечение его безопасности, особенно накануне президентских выборов, традиционно используемых внешними силами для раскачивания ситуации. С помощью евразийских интеграционных структур, в которых участвует Таджикистан, прежде всего ШОС и ОДКБ, можно противостоять военным и террористическим угрозам. Однако для успешной борьбы с радикальным исламизмом и терроризмом необходимы не только силовые акции, но и экономические реформы, решение социальных проблем и грамотная внешняя политика. В связи с этим было бы весьма полезным вступление Таджикистана в Евразийский Экономический Союз (ЕАЭС). Кроме того, чрезвычайно важно усилить культурно-гуманитарную составляющую как в евразийских интеграционных структурах, так и в двусторонних отношениях России и Таджикистана. Это позволит противопоставить радикальному исламизму позитивную идеологию, направленную на межнациональное и межконфессиональное согласие, континентальную интеграцию, поддержку культурных, национальных, религиозных особенностей всех народов и политических субъектов региона.

Векторы внешней политики: КНР и РФ

Рассматривая специфику взаимоотношений Таджикистана и Китая, стоит отметить ряд моментов.  В экспертном и журналистском сообществе Таджикистана много акторов, которые с опаской смотрят на китайские проекты. Весомым их аргументом является тот факт, что инвестиции, выделенные КНР, осваиваются китайскими компаниями и китайской рабочей силой, тогда как сами граждане Таджикистана нуждаются в рабочих местах и едут на работу в Россию и Казахстан. Китайские инвестиции приходят в Таджикистан и осваиваются китайскими компаниями и обратно уходят в Китай.

«В обществе присутствует и боязнь перед китайской экспансией. Рассматриваются следующие как позитивные, так и негативные сценарии. Некоторые считают, что Китай продолжит политику инвестирования в Таджикистан через кредиты и «оживит» экономику Таджикистана, которая сможет выплатить постепенно кредиты при условии их реструктуризации по времени, основной сумме и процентам или Таджикистан не сможет начать выплаты вовремя, и будет предложена практика предоставления источников полезных ископаемых в качестве компенсаций за кредиты. Другие думают, что китайское руководство изначально предполагает, что Таджикистан не сможет выплатить данные кредиты, но для создания полосы безопасности в районе СУАР, с которым граничит Таджикистан, и для обеспечения поддержки китайской инициативы Экономического пояса Великого Шелкового пути «Один пояс – один путь» и по другим аспектам геополитического характера, цена, которую платит Китай, очень даже символична и скромна на фоне происходящих глобальных процессов. Данные кредиты поступают через правительственные каналы Китая, так что списание долгов не представляет большой угрозы и рисков для китайского правительства в среднесрочной перспективе», – поделился информацией независимый исследователь Ризоен Шерали.

В целом же в Таджикистане в отличие от других стран Центральной Азии не наблюдаются явные антикитайские настроения среди населения, но из-за деятельности самих китайских предприятий этот вопрос появляется. Напряжённость в восприятии Китая происходит из-за маленьких зарплат таджикских граждан в соотношении с китайскими специалистами. Несколько инцидентов в СП «Зарафшан» привели к серьёзной озабоченности населения и представителей гражданского общества, когда таджикским гражданам запретили вывоз камня для строительных работ, и из-за выброса отходов в этом участке в реке Шинг, когда погибло много рыбы. Таким образом, катализатором формирования антикитайских настроений в Таджикистане выступают предприятия с китайским капиталом и роль иностранных СМИ в раздувании этого вопроса имеет определяющее значение.

Рассмотрение современной специфики взаимоотношений Таджикистана и России показывает, что необходимо продолжать сотрудничество и расширять взаимодействие как в военно-политических, так и экономических и гуманитарных сферах. Таджикистан, находясь в едином политическом и экономическом пространстве с Россией, ощущает все проблемы в этих сферах. Влияние пандемии COVID-19 на экономику России уже сегодня чувствуется в Таджикистане. Как известно, по оценке ученых и исследователей постковидный мир будет иметь ряд особенностей, которые прежде всего приведут к ещё большему расширению информатизации всех сфер жизни, усилению роли государства в целом. Данный фактор должен повлиять на углубление сотрудничества между обеими странами, так как те процессы, которые происходят в странах постсоветского пространства и в частности в Таджикистане, безусловно, затрагивают интересы России.

«Было бы целесообразно укрепить сотрудничество между экспертами-аналитиками России и Центральной Азии в целом. Сегодня в регионе создаются и формируются различные площадки для экспертов, обсуждаются различные проблемы: от профилактики экстремизма до проблем влияния пандемии COVID-19. Известно, что эксперты – это та прослойка, которая генерирует идеи и возможности для тесного сотрудничества и этот потенциал необходимо использовать. Кроме того, следует активизировать работу с молодежью, для предоставления им возможности развиваться в духе общего восприятия истории и сохранения опыта соразвития. Российское образование в Таджикистане имеет большой спрос, но по сравнению с тем, что сегодня предлагает Китай недостаточно. Необходимо уделить особое внимание изучению русского языка, литературы, истории и философии, поскольку спрос продолжает сохраняться на высоком уровне», – резюмировал эксперт.

Связи с Россией в пандемию крепнут

В конце марта Роспотребнадзор передал в дар Таджикистану 210 наборов тест-систем российского производства для лабораторной диагностики коронавируса. Партия рассчитана на проведение 21 тысяч исследований на наличие вируса. Ранее, в начале февраля Роспотребнадзор передал Министерству здравоохранения и социальной защиты населения Таджикистана партию аналогичных тест-систем, рассчитанных на 2 тысячи исследований.

В июне на севере Таджикистана в Гафуровском районе Согдийской области при районной больнице начала свою работу вирусологическая лаборатория. Она стала второй на территории области. Оборудование для лаборатории было доставлено из России. За сутки медперсонал лаборатории может протестировать на наличие коронавирусной инфекции до 200 человек. Ещё в начале мая 2020 года в Таджикистане функционировала всего одна вирусологическая лаборатория.

Также следует отметить, что правительство РФ уже предприняло ряд мер, направленных на улучшение положения мигрантов, продолжающих активную трудовую деятельность. Например, было принято решение предоставить работникам из Таджикистана возможность продлить срок пребывания на территории РФ, а также облегчить условия получения патентов для продолжения трудовой деятельности без выезда из страны, что невозможно из-за закрытия сообщения.