Константин Костин: Что отличает выборы-2016 от выборов-2011

Руководитель Фонда развития гражданского общества Константин Костин, рассуждая об актуальных тенденциях формирования и развития российского политического пространства, считает, что события 2011 года в современной России не повторятся. Массовые протесты одиннадцатого года стали возможны потому, что часть голосовавших, не увидев своих представителей в парламенте, вышла на улицу, чем не преминула воспользоваться несистемная оппозиция. Кроме этого, ответственно можно говорить о том, что были внешние попытки дискриминировать, дестабилизировать российскую политическую систему. На сегодняшний момент можно говорить о минимальной поддержке россиянами несистемной оппозиции и, более того, как показывают исследования ФоРГО, в ее рядах присутствуют люди, позитивно оценивающие деятельность президента РФ (сторонники так называемого путинского большинства).

«Ответом на кризис доверия, – считает Константин Костин, – стало расширение числа участников политического выборного процесса: в 2011 году в выборах участвовало семь партий, сейчас как минимум 14». Это, по его мнению, один из ходов, направленных на повышение доверия к системе. Второй ход был связан со сменой руководителя ЦИК.

Руководитель филиала ФоРГО в г. Ставрополе Геннадий Косов в интервью «Давыдов.Индекс» отметил, что «активность Эллы Памфиловой на должности главы Центральной избирательной комиссии связана с ее стремлением показать, что для нее крайне важны легитимность выборов, открытость и конкуренция». Ее сигнал, что наблюдателям необходимо дать «зеленый свет» на участках, есть свидетельство того, что и административный ресурс, и иные «черные» технологии на избирательных участках будут жестко пресекаться для достижения легитимности избранных политических институтов через открытость и конкурентность. Константин Костин вслед за первым заместителем руководителя Администрации Президента Вячеславом Володиным говорит о необходимости думать не о процентах, а о доверии избирателя к ним.

Руководитель ФоРГО подчеркивает, что не нужно путать легитимность и восприятие легитимности. Это разные вещи. Выборы 2011 годы были легитимными потому, что большинство граждан голосовало, а меньшинство, вышедшее на улицу, с позиции обиженных, не увидевших в Думе имен своих политиков, по-своему восприняла легитимность: если там нет моих, так не доставайся же ты никому.